Классическая иконография
Женская фигура, иногда с крыльями (что необычно для добродетели, которая не является ангельской силой), переливает жидкость из одного сосуда в другой. Одной ногой она стоит на суше, другой касается воды.
Сдержанность эмоций
Умеренность - четвертая из основных античных философских добродетелей. (Отметим тут, что две из четырех добродетелей - Умеренность и Справедливость - снабжены символами равновесия - весами и двумя сосудами.) С ее пониманием обычно не возникает сложностей. Она предназначена контролировать неуемные аппетиты и сдерживать бурные желания. В Древней Греции вино разбавляли водой, считая, что пить чистое вино - варварский обычай, свойственный диким скифам. Это был своего рода культурный индикатор, ставший не просто признаком бытовой и социальной культуры, но и неким эстетическим, философским мерилом человека. Цивилизованный человек Эллады умеет правильно смешивать вино и воду, умеренно соотнося свои влечения с целесообразностью.
Принцип умеренности возвел в культ великий философ, мистик и математик Пифагор. Платон в диалоге "Федр" представляет душу состоящей из двух начал: врожденного, стремящегося к удовольствиям и приобретенного, стремящегося к нравственности. Оба могут находиться в согласии, а могут - в борьбе, и тогда одно преобладает над другим. А необузданность и невоздержанность, по мнению Платона, делают невозможным созерцание божественного. Ему следует Аристотель, который полагал, что в душе содержатся страсти, способности и устои. Страсти влекут за собой чувства удовольствия или страдания, способности делают человека подвластным страстям, а нравственные устои позволяют контролировать их. Добродетель же может содержаться лишь в нравственных устоях, определенном складе души, сказывающемся в страстях и поступках. А поскольку переживания и действия чреваты как избытком, так и недостатком, которые оба губительны для добродетели, то лучшим исходом является середина. Добродетель по Аристотелю вообще некое обладание серединой. Так, скорее Умеренность для Аристотеля является наивысшей и основной добродетелью, включающей в себя остальные.
По Платону, умеренность предполагает самопознание, которое раскрывает человеку принцип различения добра и зла, совпадает с нравственным совершенствованием. Умеренность проявляется, когда правильное мнение о благе управляет поведением человека. Платон также считал умеренность добродетелью государства, когда "ничтожные вожделения большинства" подчинены "разумным желаниям меньшинства" и когда большинство и меньшинство согласны на это распределение ролей. Умеренность государя как гармония пронизывает все государство целиком.
Мы видим продолжение этого античного взгляда на Умеренность в "Таро Элементов", XIV аркан не похож ни на какой другой подобный аркан другой колоды. Здесь это "Примирение/Справедливость". XIV аркан этой колоды связан с темой как Справедливости, так и Суда (лозунг карты - "Я - Суд, и я же - Оправданье"). В этой системе темой суда оказались охвачены арканы XI ("Закон/Система"), XIV ("Примирение/Справедливость") и XX ("Суд/Прощение"), а тема привычных добродетелей практически не прослеживается. Здесь именно та Умеренность Аристотеля и Платона, которая предполагает систему нравственных устоев и самосознание. Примечательно, что в обычаях на пиру в Древней Греции пропорции вина и воды могли варьироваться, но никогда не были случайными: участники пира, симпосия, сами решали, в какой степени разведено будет вино и к какому состоянию это их приведет, какому расположению духа будет способствовать. Во время симпосиев обычно не ели, а именно пили разбавленное водой вино и ублажали себя искусствами и беседой (или иными удовольствиями), что создавало определенную атмосферу каждого данного общества взрослых мужчин. Так соотношение воды и вина на пиру могло предопределять дальнейшее поведение и план действий в системе сообщества и, наоборот, характер сообщества предопределял степень разведения вина и план действий^на сборище.
"Срединный путь" вне крайностей
В христианской трактовке умеренность определяется высшей целью самоотверженного служения Богу. Содержание умеренности включает правильное отношение к миру и мирским благам. Умеренность предполагает уже не разумность "срединного пути", а исключительность отношения к земному миру. Обладающий умеренностью смиренен и удовлетворен, не подвержен гневу, тщеславию и отвергает "мирские похоти". В отношении к телесным потребностям умеренность выражает такое господство духа над человеческой природой, при котором тело является послушным орудием духа. Христианство интериоризировало человеческую жизнь, добродетели и пороки которой воплотились не столько и не только в деяниях, но и в помыслах, фантазиях, желаниях. Микрокосмос стал намного опаснее реальной обыденности, потому и Умеренность из вполне социальной античной добродетели превратилась в мерило индивидуальной нравственности.
На карте "Умеренность", как правило, изображена аллегория добродетели, льющей воду (или некую другую жидкость) из одного кувшина в другой. Иконография карты почти не изменилась со времен ранних колод. Сейчас уже расписана значительная и богатая интерпретация этой карты. Как правило, она связана со сдержанностью "несмотря ни на что" ("Ну да, будем заниматься скромным, хотя и бессмысленным занятием"); с различными алхимическими аллюзиями ("Слушайте, а вдруг получится что-то еще?"), иногда встречается связь со временем (очевидно, через ассоциацию с поговоркой "переливать из пустого в порожнее"). Однако почему Умеренность занимается всем этим? Ответ - в символике иконографии XIV-XV веков. Тогда думали по-другому. Не то чтобы намного проще, но вкус и привкус того символического подхода (отличного от теперешнего) ни с чем не спутаешь. Женская фигура на карте разбавляет вино водой. Кстати, впоследствии "Умеренностью" назвали одно трезвенническое движение в Америке.
Аллегория Умеренности того времени еще изображалась с удилами во рту или в руке (символ жесткого сдерживания), с часами (тема размеренности жизни) - в том числе на голове, а также с перевязанным мечом (на фреске Джотто она лукаво и стеснительно держит завязки), а также на олене, рядом со слоном и горностаем (все эти животные также ассоциируются с умеренностью, например, слон - потому что большой, а ест немного; горностай - потому что белый и пушистый). Кроме того, достаточно широко использовалась аллегория Умеренности эпохи Возрождения - с факелом и кувшином, что означало "вода тушит огонь вожделения".
Появление крыльев у фигуры Умеренности в Марсельском Таро - одна из загадок истории Таро. В христианской иконографии не существует никакого ангела, переливающего воду из одного сосуда в другой. И аллегория Умеренности никогда не изображалась сидящей на троне, что могли бы счесть на стертых колодах крыльями и неправильно перерисовать. Некоторые исследователи (Том Тэдфор Литтл) полагают, что это связано с представлением об ангельских силах, которые доставляют душу человека прямо от смертного одра туда, куда положено, а в Марсельской колоде и многих других эта карта занимает позицию между Смертью и Дьяволом. Кроме того, они считают, что это может быть связано с тем, что эта добродетель - именно в соседстве с угрожающими фигурами - призвана заботиться о душе человека в наибольшей степени, оттого у нее и крылья.
Новое время и век Просвещения принесли новую идею, "культуру себя", принцип согласованности душевного и телесного здоровья, которое обеспечивается согласованностью желаний души и тела. Умеренность обеспечивала человека независимостью от всего тога, над чем он не властен. Это была своего рода самозащита от опасности безумств и расточительства, как телесного, так и душевного или духовного. Экстатика была уже ж в чести, сдержанное благополучие протестантизма задавало и тон Умеренности.
В колоде Уэйта мы видим фигуру ангельскую, а значит, не мужскую и не женскую, переливающую из одного кубка в другой "субстанцию жизни". Карты Таро одномоментны, потому судить о происходящем можно лишь по запечатленному мгновению. Здесь также присутствует дорога, ведущая между горами, ввысь к сверкающей короне, - это очевидный символ "срединного пути", ведущего к просветлению духовности. Ирисы соответствуют богине радуги Ириде, в то время как само слово "радуга" на древнееврейском было также обозначением зодиакального знака Стрельца, знака этой карты. Толкование этой карты в данной традиции говорит о "пассивной сдержанности", "приоритете золотой середины", скорее особой динамике процесса в сочетании со смирением перед обстоятельствами. Потомок колоды Уэйта, "Романтическая Викториана", созданная Карен Махони и Алексом Укодовым по картинам художников Викторианской эпохи, символистов и сентименталистов, предлагает интересный вариант видения этой карты. Здесь ангельская фигура с нимбом и крыльями балансирует на самом краю лодки, успокаивающим жестом будто примиряя лодку с морем. Значение карты в этой колоде связано также со "срединным путем", сдержанностью и балансировкой, но подчеркивается гармония именно гибкости, подвижности (а не лишь стойкости), сочетание порядка и естественности течения событий, некий дзенский способ восприятия мира. Таково развитие идеи Умеренности в уэйтовской традиции современных колод.
Прекрасным метафорическим образом к этой карте для меня оказались многие песни и стихи украинской группы "Флер" (Fleur); Вот, например, песня "Шелкопряд" (из альбома 2006 года "Все вышло из-под контроля"):
Я незаметно на дереве в листьях
Наполняю жизнь свою смыслом,
Пряду свою тонкую нить.
Нас очень много на дереве рядом,
И каждый рожден шелкопрядом,
И прядет свою тонкую нить.
А моря до краев наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность - это, наверное, так долго.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шелка. <...>
Я не умею чего-то еще,
Я - маленький червячок,
Мир безумный проносится мимо.
А мы создаем своими руками
Невесомые тонкие ткани,
Красота вполне ощутима. <...>
Алхимическое искусство
В "Таро Тота" Кроули эта карта носит название "Art" ("Искусство"). На карте изображено свершение священного Алхимического Брака. Это завершение процесса, начатого в VI аркане "Влюбленные". Это стадия Великого Делания, представляющая собой смешение противоположных стихий. Кроули описывает ее так: "На карте изображено Свершение Царственного Брака, который был заключен в Ату VI. Черные и белые персонажи слились в единую андрогинную фигуру. Соединились между собой даже Пчелы и Змеи, украшавшие их одежды. Красный Лев стал белым и возрос в размерах и значимости, а Белая Орлица, также увеличившись, стала красной. Лев обменял свою красную кровь на белую клейковину Орлицы. (Понять эти термины гсмогут только знатоки алхимии.) Равновесие и взаимообмен совершенным образом представлены и в самой центральной фигуре: у белой женщины теперь черная голова, у черного короля - белая. Женская голова увенчана золотой короной с серебряным обручем, мужская - серебряной с обручем золотым; но белую голову, ту, что справа, дополняет действием белая рука слева, держащая кубок с белой клейковиной, а черной голове, той, что слева, соответствует черная рука справа, которая держит копье, ставшее факелом, и изливает из себя пылающую кровь. Огонь воспламеняет воду; вода угашает огонь" (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз).
Толкуя эту карту, он добавляет: "Многое из того, что современные люди считают невежеством, воспринимается так лишь потому, что сами они невежественны в том, над чем размышляли люди былых времен. В нижней части этой карты, например, изображены гармонично соединившиеся друг с другом Огонь и Вода. Но это всего лишь грубый символ духовной идеи, которая заключается в удовлетворении желания несовершенной стихии каждого рода довести свою формулу до совершенства, восприняв равную себе противоположность" (Там же).
Колода Хайндля следует принципу, проявленному в колоде Тота Кроули. Здесь карта прямо называется "Die Alchemie". Алхимия понимается здесь как безусловно духовный процесс. В этой колоде карта являет coбой принцип дуальности, разделения полюсов благодаря диагональной линии (напоминающей нам стрелу знака Стрельца), разделяющей ее на две части, красную (огненную) и синюю (водную). Огонь и Вода - две кардинальные стихии, мужское и женское начала, участвующие в алхимическом процессе. В "водной" части можно увидеть пересекающиеся круги, заимствованные с крышки колодца в Гластонбери, связанного с историей о Святом Граале. На самой карте два изображения Грааля: синий - в красной части и красный - в синей. Они повторяют тему двух сосудов традиционной Умеренности, а также добавляют ассоциации с картой "2 Чаши". Изображение солнечного затмения - слияния Солнца и Луны - также предлагает нам тему слияния двух начал. В целом эта карта в большей степени производит впечатление первичного разделения хаоса на две составляющие силы или стихии, чем напоминает об их слиянии, как было в "Таро Тота" Кроули.
В интерпретации этой карты Рэйчел Поллак (написавшая две книги об этой колоде после личного знакомства с четой Хайндль) говорит о необходимости четкого измерения и вариаций, балансировки и компромиссов. Однако добавляет, что это не все: "Алхимия" не успокаивает, а, наоборот, пробуждает. Это победа, а вовсе не "мертвая точка". В реальности она говорит об установлении контроля над собственной жизнью благодаря осознанному выбору, а не метанию между иллюзиями и настроениями.
