Классическая иконография
Молодой человек идет к самому краю обрыва, не глядя под ноги. На плече он держит узелок на палочке, в другой руке у него цветок. Иногда его глаза завязаны повязкой, как в игре в жмурки. Позади него бежит (или вцепляется ему в штаны) маленькая белая собачка. В водной пучине под обрывом притаился крокодил (4).
Блаженный (нищий, юродивый, сумасшедший) - связной с трансцендентностью
Нищие, блаженные и юродивые были наделены особым статусом в средневековом мире. В отношении к ним в христианской культуре смешивались привычный страх и брезгливость, суеверия с осознанием сакральности и особенности выбранного ими пути жизненных испытаний. Нищета была более угодна Богу, чем богатство, а странствия в поисках подаяний расценивались как духовный подвиг. Потому подаяние нищим считалось богоугодным делом. Богословие различало юродство природное и юродство добровольное, "Христа ради". Многие святые и подвижники осознанно избирали для себя путь "глупца Христа ради", нищего странника, а юродивые и блаженные почитались за святых. Им приписывался дар ясновидения и ведовства. Чуждый миру людей, блаженный вступает в контакт с трансцендентным. Здесь безумие выступало уже "божьей болезнью", в которой юродивый мог безнаказанно высмеивать узаконенную священность: высокое превращалось в низменное, и наоборот. Насмешка и безумный хохот, эмоции и чувства вразрез с общепринятыми были знаковыми привилегиями статуса блаженного дурака. Он был своего рода Тенью-Трикстером средневекового общества, высказывая то, "о чем молчат". Так, Юродивого в "Борисе Годунове" легко доводят до слез злые мальчишки, и тот будто простодушно жалуется на них царю: "Вели их зарезать, как ты зарезал маленького царевича", озвучивая то, о чем думают, но молчат в народе. А затем выносит жестокий приговор самодержцу, отказывая в молитве за него: "Нельзя молиться за царя Ирода, Богородица не велит!" Здесь он выступает спонтанным носителем божественной власти, признаваемой самим царем.
Ближе всего к этой трактовке Шута стоит карта одной из первых колод - Висконти-Сфорцы (а потому мы можем предположить, что таковым было изначальное ее значение) и ее сестры-современницы, колоды Мантенья. Такого нищего и юродивого Шута перенес к себе в колоду Луиджи Скапини ("Средневековое Таро Скапини").
Путь дурака
Дурак, или Глупец (как одна из ипостасей архетипа Шута), в Таро - это прежде всего сказочный дурак, наивный глупец, бесхитростный и непредсказуемый. Ему удается сделать то, что не удавалось другим, "умным братьям"; то, чего не хотел делать никто и что казалось совершенно бессмысленным и невозможным. Происходит это, как ни странно, во многом благодаря особой коммуникации Дурака с неизведанным(5), к которому он подходит спокойно и практично, со своей "дураковской" точки зрения. Эти простые ходы и помогают - не разрубить даже, а именно развязать гордиев узел: это простое, по-своему неловкое и как будто случайное превращение спутанного клубка в ровную нить судьбы. Это взгляд и решение человека вне игры и вне ситуации, как будто со стороны, или из своей непривязанности. В сложных и запутанных ситуациях подход Дурака зачастую может оказаться спасительным.
Человек - существо смертное и сложное. Ни один из нас не способен воплотить в себе целиком весь архетип. Однако Дурак был особенно надежно и давно, пожалуй еще с эпохи Просвещения, вытеснен из пантеона значимых образов. Немного свободы было дано лишь "естественному человеку" Руссо (а затем и идеализированным пролетариям, например), но это совсем другое. Не случайно в колодах XVIII-XIX веков Дурак выглядит нелепо, не смотрит, куда идет, и вот-вот свалится в пропасть. Даже собачка рядом с ним не то преследует идиота, не то пытается его остановить. Ушли в прошлое и оказались непонятны безумные выходки греческого Диониса... нищие стали вызывать только страх, брезгливость или же сострадание... быть дураком в технократическом обществе тоже стало как-то... неэффективно. Но Дурак вернулся - в области полуреального и полусакрального, полушутовского и полупрактичного. Современный человек устает быть всегда собранным, дисциплинированным и ориентированным на будущее... тем более что эта модель, как и любая другая (и высокая идея, ролевой архетип), не может быть единственно верной. И тогда появляется Дурак... он приходит во время карнавальных офисных вечеринок и спонтанных дурацких приключений, в соединении с толпой на государственных карнавальных праздниках и на семинарах новоиспеченных гуру, предлагающих странное нечто (о, мы уже можем догадаться, зная бесхитростный юмор Шута!) в блестящей обертке с надписью "путь дурака... и вы исцелитесь".
В "Сказочном Таро" ("Fairytale Tarot" Алекса Уколова и Карен Махони) мы видим классического сказочного дурака. Эта карта соотносится со сказкой "Бедный работник с мельницы и кошечка" о дураке Гансе, самом глупом работнике мельницы, который поступил в услужение к кошечке... а она оказалась королевной и взяла его себе в мужья. А та самая мельница, ради которой он старался, так и вовсе ему оказалась не нужна.
В настоящее время эта карта в целом перестала обозначать "идиота, которым лучше не быть", - наоборот, она чаще указывает на непредсказуемый счастливый случай. Хотя, безусловно, в отдельных случаях она может обозначать тему "идиотской ситуации", которая нас вовсе не устроит, - и тогда эта карта вновь предстает в свете старых и практичных толкований. Кроме того, не стоит избегать правды: все мы время от времени оказываемся в совершенно дурацкой - в буквальном смысле слова - роли. Важно уметь пережить это и прочувствовать, чтобы суметь подняться из глубины своего переживания и идти дальше.
Неискушенность реальностью
Безумие и глупость сменились беспечностью Дурака в колоде Уэйта. Здесь мы видим скорее фигуру легкомысленного молодого человека. Легкость или легковесность, наивность или оптимизм... акценты всякий раз расставляются по-разному, в зависимости от реальной ситуации и интуиции толкователя. Здесь Дурак кажется совершенно не искушенным реальностью... но последствия этого нам тоже неизвестны. Мы видим лишь самое начало. Колода "Богемские Барочные коты" изображает Шута как Легкомысленного Юнца, прекрасного в своих оптимистичных и совершенно нереалистичных ожиданиях, возлагаемых на реальный мир. Это скорее представитель золотой молодежи (или, если угодно, кошачьего племени), чем "прожигатель жизни"; это доверчивый, радостный и открытый миру любитель прекрасного и изящного. В жизни так многое удается! А значит, этот мир не может быть плох. Соответственно, на этой карте нет собачки (все-таки собака - это угроза для кошки), зато есть золотой ангел на крыше - защита и спасение для таких не потрепанных жизнью прекраснодушных дурачков.
Шут (скоморох) - роль и то, что под маской
Профессиональное шутовство или скоморошество, актерство в Средние века было отдельным ремеслом, со своим особым статусом и местом в обществе. Шуты были юридически бесправны: им могли запретить въезд в город и подвергать их всевозможным гонениям. Однако именно они вносили свободу действий и слова в мир замкнутых традиционных сообществ. Остроумие и комизм всегда выхватывает нечто спрятанное или тайное и преподносит его открытым и даже утрированным, предлагая поиграть с "запретной темой". Шуты, кроме того, служили при дворах государей и мелких правителей - вообще-то говоря, для забавы. Однако в коллективном восприятии, в общественном бессознательном - находившем выражение в театральных пьесах - шут становится двойником автора, "голосом истины" внутри самого действия и открывателем правды важным героям или веселым и удачливым помощником влюбленных. Шут-трикстер - это именно та роль, которую он способен играть и на сцене нашей внутренней жизни. "Без всяких для себя последствий записной шут мог бросить вызов однозначной серьезности и официальной обрядности, нарушить привычный порядок вещей, спутать издавна установленные ценностные ориентации. Он "выворачивал наизнанку" реальность и, выбивая ее с проторенной жизненной колеи, переводил в пародийный план. Розыгрыши шутов полны фантазии. Шутовское балагурство и срамословие превращали действительность в комедию, людей - в актеров на театральных подмостках" (Даркевич, 1988).
Наличие шутовского колпака в картах Таро не всегда превращает фигуру Дурака в профессионального Шута. Одной из особенных в этом смысле колод можно назвать "Романтическую Викториану", где изображен клоун на арене цирка и вся сцена напоминает некий "цирк с конями", как в наши дни могут назвать напыщенную или шумную, но нелепую ситуацию. В других случаях профессиональный шут в Таро намекает скорее на явное выражение чувств и того, что обычно скрыто, - или же, наоборот, выражение неистинных эмоций для сокрытия истинных. Такой же акцент присутствует и в колоде "Таро Казановы", где Шут изображен как человек под маской (не сам ли Казанова?), отправившийся на поиски приключений, - скрывающий и свое настоящее лицо, и свои истинные чувства. Этот смысл явственно выбивается из общего контекста эротической и достаточно откровенной колоды. Это та инаковость, которую может позволить себе Шут Казан о вы. Интересно, что Шут другой эротической колоды - "Декамерон" - тоже изображает полную незаинтересованность в актуальном процессе: он ловит бабочек, в то время как девушка не сводит глаз с его могучего органа. А Шут в "Таро Манары" - это деревянный Пиноккио в руках женщины: налицо общая тема не то безвольности, не то скрытой под ее маской отстраненности.
Естественный человек
Образ Дурака может быть представлен как символ "естественного человека", в согласии с идеями Руссо. Воображаемый образ "дикаря" был ему примером: "Его душа, ничем не волнуемая, отдается единственно чувству нынешнего существования, безо всякого представления о будущем, каким бы близким оно ни было, а его планы, ограниченные, как и его взгляды, едва простираются до конца дня". При этом "естественный человек" Руссо от природы не порочен, хоть и не добродетелен. У него нет самолюбия, и он сочувствует страданиям других существ. Не ведает он и страстей, так как всегда может удовлетворить свое желание естественным путем. В жизни своего идеального (безусловно, идеализированного!) человека Руссо видел прежде всего торжество равновесия и гармонии. Эти философские идеи оказали огромное влияние на умы Европы.
Я вижу в этом отголосок архетипа Пана. Согласно ему, мир обладает изначальной целостностью, природа наполнена гармонией, человек от природы беспорочен... и только цивилизация способна все испортить. И в колоде "Олимпийское Таро" ("Olympus Tarot" авторства Л. Раймондо и М. Торальдо) Дурак представлен именно в образе Пана, играющего на флейте.
Идея естественного человека исходит, по нашему мнению, из потребности войти в контакт с архетипом Внутреннего Ребенка, как это видится в юнгианском подходе. Хотя результатом может стать пробуждение сил стихийных титанов с забвением олимпийской осознанности. В других колодах этот аспект Дурака призывает нас к пробуждению естественной, природной или животной красоты и силы) сродни шаманскому единению с духами животных, "зверями силы". Так, в коллажном "Таро Лунных стоянок" ("Mansions of the Moon Tarot") Шут родствен лисице, образ которой дважды повторен на карте. Вообще, Лис довольно часто появляется на неканонических (то есть без узелка за плечом, обрыва и собачки) картах Шута.
От свободы неизвестности к потенциалу всей реальности
Шут Таро, как нулевая карта, предполагает переход от неизвестности и пустоты (или наоборот, полного смешения) Хаоса к выстраиваемому - уже на других картах - Космосу. Это "небытие, переходящее в проявленность", по выражению Кроули. Шут - это и есть точка перехода от свободы и неизвестности к потенциалу всей реальности. В этом образе еще нет следующей стадии - построения мира, она только начнется с Магом (I арканом). Но тут есть первый шаг! В неизвестность. И к реальности. Дюкетт, исследователь и интерпретатор трудов А. Кроули, отмечает: "По большому счету, не существует двадцати двух старших арканов. Есть только один Дурак, а все остальные Старшие арканы содержатся в нем и из него исходят". А Салли Николе указывает: "...среди этого очевидного хаоса начинает появляться узор. Таким образом, Шут представляет собой своего рода мостик между хаотическим миром бессознательного и упорядоченным миром сознательного".
Так, в "Таро Элементов" эта карта называется "Дурак/ Потенциал" и на ней изображен человек без признаков пола (Кроули прямо утверждал, что Шут андрогинен), расслабленно стоящий у ствола дерева, в кроне которого притаились символы всех стихийных элементов. В этой колоде (отличной от всей каббалистически и астрологически ориентированной традиции со времен Золотой Зари) данная карта соответствует аспекту между Ураном и Нептуном, высшими планетами, которые дают вдохновение и озарение, в каком-то смысле одержимость неизведанным. Лозунг этой карты в колоде: "Я неучен, но они от меня научатея". Аффирмацию к этой карте авторы колоды предлагают такую: "Я принял решение начать все заново. Я открыт новым своим возможностям, которые прежде не изучал и не использовал. Я знаю, что хочу сделать нечто, но пока не знаю что".
В художественной литературе последних лет героем, воплощающим этот лик Шута, мне видится Макс из цикла произведений Макса Фрая об Ехо. Повествование о неудачнике и разгильдяе из нашего мира, попадающем в прекрасный и удивительный мир Ехо, который ему во всем нравится и в котором - а заодно и в иных мирах - он становится могущественным существом, Вершителем. При всей условной "простоте" образа и общего смысла сюжета, книги о нем увлекают и затягивают сопровождать в путешествии этого почти неизменного Шута.
Завершившийся переход от невинности к многообразию опыта является нам в колоде "Фантастический зверинец". Здесь Лев, надежно экипированный (по меркам XIX века), отправился в поход: у него с собой еда, сапоги на плече и зонтик. Сопровождает его при этом также надежно подготовленная к походу мышка. Это отнюдь не бестолковый шалопай, а уверенный в себе путешественник, вероятно много повидавший и изведавший, но тем не менее вновь отправившийся в дорогу. В этом мы видим стимул Шута: никогда не поздно начать все заново и попробовать что-то новое. Это всегда интересно!
Не стоит, однако, забывать, что Путь Шута - это и путь от целостности пустоты к путанице смешения. Шут Таро становится дураком в пьесе абсурда, когда смешивает несмешиваемое или не в состоянии отделить что-то одно от другого. Как пишет Салли Николе, "стихийный подход Шута к жизни сочетает мудрость, безумие и безрассудство. Когда эти составляющие смешаны в правильном соотношении, результаты бывают потрясающими, но когда смесь неудачна, все может кончиться неприятной путаницей". Это слабое место Шута, и изнутри этой карты здесь нет выхода. Путаница и непонимание - вот то, что завладевает нами, когда мы "застреваем" в этой карте.
Восстановление после разрушения
Довольно необычный аспект Шута я нашла в так называемом "Таро Майкла Уилана" ("Michael Whelan Tarot"; колода существует пока только в электронном виде): Шут в красно-белом костюме паяца сидит на развалинах и играет на музыкальном инструменте. Больше нигде я не встречала подобного, но в этом есть смысл: трикстер будет играть свою музыку на руинах старого мира, утешая, отвлекая... и при этом даруя надежду на нечто новое.
Действительно, энергия трикстера всегда участвует в сотворении мира. Как пишет Дюкетт, "...творение и смысл жизни - это огромная непостижимая шутка. Дурак - даже не Бог, а нечто еще большее. Дурак - это то самое "ничто", которое мы подразумеваем, утверждая: "Бог возник из ничего".
И после разрушения нашей собственной реальности - а это время от времени случается в жизни - тот спутник и проводник, который готов вывести нас из мира безумия и смерти, - это тот же Шут. Только с ним можно выйти из Подземного мира уныния, печали, апатии. Шут-трикстер дает нам ожидание, надежду и новую игру. В Старших арканах Таро мы можем обозначить этот процесс как переход от "Башни" (XVI аркан) к "Звезде" (XVII аркан), от Крушения - к Надежде. Но Надежда будет слишком иллюзорной и далекой, ожидание может продлиться слишком долго, если не попробовать вновь пробудить Шута. Впрочем, это, конечно, лишь один из вариантов.
Мудрость юной души
Шут Таро - это еще мудрость юной души. В колоде Таро Хайндля мы видим юное, но немного растерянное или чуть печальное лицо шута... указывающего на рану лебедя, поющего предсмертную песнь. Убийство священного лебедя - это первое деяние вагнеровского Пар-сифаля, простодушного дурака, который после пройдет героический путь во славу Святого Грааля. Это легкомыслие невинности, превращающееся в мудрость, раны многочисленных опытов. И вместе с тем эта карта - о том, что ничто не вечно, ни радостное, ни печальное, ни прекрасное, ни ужасающее... и о том, что всегда есть время удивиться этому миру. Я вижу в этой карте идею вечной и повторяющейся юности молодой души человека (существует представление об одновременном существовании старой, проходящей свой путь во множестве жизней и молодой, юной души человека в каждом воплощении). Это странная континуальность юной души - и ее вечная мудрость. Печальный и мудрый шут - это один из ее обликов: вспомним героев Чарли Чаплина. Образом, близким к этой карте, я бы (возможно, совершенно субъективно) назвала Тиля Уленшпигеля, героя средневековых голландских и немецких плутовских легенд и знакомого многим с детства по роману Шарля Де Костера. Тиль Уленшпигель был путешественником и весельчаком, плугом и забавником... но он умел и глубоко чувствовать, и по-настоящему любить.
Шут в нашей жизни
Когда в нашей жизни (в раскладах или вне их) появляется Шут, то часто мы чувствуем растерянность и неизвестность, непонимание и рассеянность. Вместе с тем это может быть побуждение "шагнуть в пустоту", в неизведанное. Мы можем проявлять Шута в себе, когда решаемся на неожиданные и странные для окружающих, но освобождающие нас от пут и сложностей поступки. Или когда начинаем все с нуля. Или когда внезапно делаем то, что кажется необходимым нашей душе больше, чем обусловлено реальностью.
Шут в себе - это способность шутить и смеяться даже над собой, самоирония и умение выбираться даже из тяжелых ситуаций с улыбкой на лице, улыбкой для себя самого, не для других.
Удивительно привычное состояние Шута передает песня группы "Крематорий". В ней даже присутствует собачка... похоже, та самая:
Ту собачку, что бежит за мной, Зовут Последний Шанс. Звон гитары и немного слов - Это все, что есть у нас <...> На моих шузах лежит Пыль многих городов. Я раньше знал, как пишутся буквы, Я верил в силу слов, Писал стихи, но не стал поэтом И слишком часто был слеп. Мое грядущее - горстка пепла, Мое прошлое - пьяный вертеп. Но были дни, которые запомнятся мне навсегда Другая жизнь, иные времена <...> Но кто-то разбил хрусталь наших грез И вырвал из жизни дни, Дни, когда мы верили в то, Что все еще впереди. Твердым шагом мы идем вперед, Нам нечего терять. И нет сил, чтобы бросить все И сызнова начать. Но если ты чувствуешь это, Как чувствует негр блюз, Тогда моя собачка права И, может быть, ты поймешь меня...
Чураясь архетипа Шута и отрицая его, мы можем проецировать его на других, обесценивая свободу и легкость, осуждая легкомыслие и ветреность, безрассудство, безответственность, несвязанность узами правил и отношений. Вытесняя Шута из своего сознания, мы - как и в любом случае вытеснения важного архетипа - проецируем его на других или же вновь и вновь подвергаем себя возможности встретиться с ним в действительности, уже во внешнем мире. Так самые рассудительные люди осознанно и обдуманно (и, главное, очень разумно) оказываются в дураках, а созданные когда-то правила превращаются в клетку, убежать из которой удается лишь очень глупо и опрометью, по-дурацки.
Шут - это детство мира, инфантильное, игривое и ребяческое восприятие реальности. Потерянный ребенок чувствует себя странным нездешним существом в этой реальности, вполне самодостаточный "младенец" ожидает полного принятия себя миром. Мы можем предположить, что опыт Шута в нашей жизни связан с каким-то значимым детским опытом или общим настроением, атмосферой детства. "Раненый" или "потерянный" Внутренний Ребенок чаще придает переживанию Шута в человеке акцент неизвестности и непонятности происходящего, однако тот же Шут может проявляться и как изначальный оптимизм. С другой стороны, общий позитивный настрой и уверенность в себе, отчасти эгоцентричное переживание, но вполне индивидуальное, дает и XX аркан "Солнце". Но оно являет более обособленный от мира (и аркана "Мир", который находится, по сути, рядом с Шутом, перед ним, в кольцевой структуре Таро) принцип. Шут еще не вполне отделен от окружающего пространства, и в благоприятном случае оно - часть его (отсюда истоки всемогущества следующей карты - Мага). (Поэтому и Потерянный Ребенок в Шуте не понимает ни где он, ни кто он... все взаимосвязано.) Солнце же дает не только оптимизм, но и чувство уникальности и отделенности от мира.
1 - Во время написания этой главы я совершенно случайно стала обладательницей золотых туфель на огромном каблуке, флисового крошки Ктулху и труда З. Фрейда "Остроумие и его отношение к бессознательному".
2 - В традиции, предложенной Элифасом Леви и Папюсом, эта карта получила номер XXI и была помещена между "Страшным судом" и "Миром". Это связано с атрибутацией Старших арканов буквам древнееврейского алфавита. В частности, этот подход использован в "Каббалистическом Таро Г. О. М.".
3 - Остальные две - "Повешенный" (Вода) и "Страшный суд" (Огонь). В настоящее время им иногда приписывают новооткрытые планеты Уран, Нептун и Плутон соответственно.
4 - Вне классической иконографии на карте "Дурак" из животных в качестве спутников часто появляются лис или заяц.
5 - Существует даже старая итальянская поговорка "как Дурак тарокки", что означает "быть везде принятым". Впрочем, это связано с особенностями игры в тарок, где эта карта может быть выложена вместо любой другой, которую хочется придержать.
